| Вера |
| 1. Русь | (муз. Дмитрий Соловьев, сл. Александр Блок) | |
| 2. Тебе одной плету венок | (муз. Виктор Панченко, сл. Сергей Есенин) | |
| 3. Князь Владимир | (муз. и сл. Владимир Оксиковский) |
| 4. Ах, как птицы поют | (муз. Геннадий Пономарев, сл. иеромонах Роман) | |
| 5. Радость моя | (муз. и сл. иеромонах Роман) | |
| 6. Пел соловей | (муз. и сл. иеромонах Роман) |
| 7. Спаси и сохрани | (муз. Евгений Крылатов, сл. Анастасия Суханова) | |
| 8. Всего-то навсего | (муз. монахиня Иуалиания, сл. Андрей Лонгвинов) | |
| 9. Богомольная рябина | (муз. и сл. Ирина Скорик) |
6. ПЕЛ СОЛОВЕЙ
/ муз. и сл. иеромонах Роман (Матюшин-Правдин)
/ аранж. Сергей Каминский / исп. Руслан Богатырев
/ исполнение в стиле интон (intone) — выразительное распетое интонированное слово.
/ эрмитажный фильм (Р.Богатырев): рассветы и закаты на Волге близ Ярославля, Пюхтицкий Успенский Ставропигиальный женский монастырь (Эстония), Свято-Троицкий Ипатьевский мужской монастырь (Кострома).
|
Пел соловей, ах, как он пел, И тишина ему внимала. Как я хотел, чтоб он допел О том, что не начать сначала. А он свистал весь день и ночь, А он выделывал коленца, Как будто мне хотел помочь Хотя б немного отогреться. И плыл туман живой водой, Стога, стога в тумане плыли. И даже звёзды песне той Небесным отраженьем были. А воздух травами пропах, И я стоял в преддверьи рая, А он свистал в своих кустах, Людскую славу отвергая. Я понимал, настанет тишь, Луна застынет горьким комом. Ты улетишь и прилетишь, Но пропоёшь уже другому. Пел соловей, ах, как он пел, И тишина ему внимала. Как я хотел, чтоб он допел О том, что не начать сначала. |
Как создаётся интерпретация романса? Слушатели редко об этом задумываются и воспринимают готовое исполнение как свободную импровизацию по наитию. В действительности всё далеко не так просто.
В этом эссе расскажу немного о своей творческой лаборатории. О чём это произведение? И о чём ключевая загадочная фраза: "Как я хотел, чтоб он допел о том, что не начать сначала"?
=== Эссе о духовном романсе (Р.Богатырев).
Романс "Пел соловей", написан в 1990 г. иеромонахом Романом (Матюшин-Правдин, р.1954).
Глядя на пламя свечи, один может видеть всего лишь будущий огарок, другой — просто горящую свечу, а третий — нечто иное... Можно пытаться искать этот скрытый смысл автора (если он действительно есть, о чём мало кто достоверно знает), можно подбирать свои ключи.
Любая интерпретация неизбежно проходит сквозь призму мировосприятия человека. Вне зависимости от того, кто перед нами: литературовед, музыкант-исполнитель или просто обычный читатель.
Мы преломляем мир сквозь свою душу. Какова душа, таким и воспринимаем окружающий нас мир.
Немалую роль при анализе имеет вероисповедание и мировоззрение как объекта анализа (речь о поэте), так и субъекта анализа (речь об исследователе/литературоведе).
Если человек, исповедующий веру, отличную от веры автора, или же неверующий человек пытается со своих позиций (напр., светских) анализировать текст, в духовных произведениях он будет просто скользить по поверхности смысла. Такое произведение вполне может внешне выглядеть чисто светским, как в случае с "Пел соловей". Раскрывать его на светском уровне, отталкиваясь лишь от текста, — банальность.
Меня в меньшей степени интересует реальный скрытый смысл, который вкладывал сам автор (если нет объективной возможности это установить). А вот как исполнителя интересует именно тот скрытый смысл, который лично сам для себя вкладываю в данное произведение. Когда ищу свою интерпретацию, не противоречащую его внешней форме. Это куда честнее, нежели на глазок устанавливать близость к пресловутому авторскому замыслу.
Почему певцу важно искать свою интерпретацию, а не пытаться исполнять произведение так, "как задумал автор"?
1. Вряд ли в точности известно, как автор задумал, даже если тот оставил документальные свидетельства и не раз его сам исполнял. Можно строить свои предположения, пытаясь постичь, какой смысл (явный и тайный) он вкладывал. Но они так и останутся предположениями. Или того хуже — спекуляциями.
2. Вторичность. Копия хуже оригинала. Хотя эхо часто прекраснее голоса, который оно повторяет.
3. Если произведение глубокое, оно пропитано верой, мировоззрением, ментальностью автора. Это слепок его души. Петь с чужого голоса — большой риск изменить себе и своему восприятию мира.
——
ПЕЛ СОЛОВЕЙ (1990). Первый план — то, что лежит на поверхности: соловей, "я" (лирический герой), тишина и райская песня соловья. Обычно дальше него в интерпретациях не идут. Я же воспринимаю это не как духовное песнопение (протяжность звуковедения — варианты исполнения Жанны Бичевской, Олега Погудина), а как духовный романс (распетое проникновенное слово).
Соловей — это райское, ангельское пение. Чистота его голоса устремляет душу ввысь. Для меня соловей однозначно образ ангела, а не просто певчая птица семейства дроздовых. Это Божья, святая птица. В Древней Греции соловей считался священной птицей поэзии. Вергилий сравнивал пение Орфея с соловьиным плачем.
Образ ангела может быть разным. Вот здесь нам и пригодится принцип аналогий. Для себя сразу же выбрал ангела Лермонтова (1831). Это не означает, что скрытый сюжет в романсе "Пел соловей" должен в точности повторяться (это не прямая подстановка). Правда, является он уже в образе соловья.
По небу полуночи ангел летел,
И тихую песню он пел,
И месяц, и звёзды, и тучи толпой
Внимали той песне святой.
Второй план готов. Это ангел, который воспевает Бога.
Как и у Лермонтова соловей-ангел здесь ("Пел соловей") связан с хрустально-чистой, невинной, неземной душой младенца. Известно, что Лермонтов написал это стихотворение в память о той незабываемой колыбельной, что пела ему мать ("Когда я был трёх лет, то была песня, от которой я плакал … Её певала мне покойная матушка"). В этом ключ к пониманию моей интерпретации.
Но есть и третий план. Он и раскроет смысл ключевой фразы — "Как я хотел, чтоб он допел о том, что не начать сначала".
И в нём нам поможет Иван Бунин. У него есть стихотворение "Ангел" (1891), которое перекликается с лермонтовским.
И ангел светлою улыбкой
Ребёнка тихо осенил
И на закат лучисто-зыбкий
Поднялся в блеске нежных крыл.
Остался последний шаг. Ещё одно стихотворение Ивана Бунина, уже 1906 г.
Ты перекрестишь, поцелуешь,
Напомнишь мне, что он со мной,
И верой в счастье очаруешь…
Я помню, помню голос твой!
Я помню ночь, тепло кроватки,
Лампадку в сумраке угла
И тени от цепей лампадки…
Не ты ли ангелом была?
Как называется это стихотворение и кому оно посвящено? Называется "Матери". Написано о тех нежных годах младенчества и о самом близком человеке, которого Бунин просто боготворил.
Лермонтовский/бунинский ангел в образе соловья. Для лирического героя пение ангела-соловья напоминает о колыбельной матери, о самом родном ему человеке, о духовной чистоте детской души, о том, что в этом "мире печали и слёз" грешному взрослому уже никогда, никогда не возвратить назад.
Поющему ангелу не нужна "людская" слава. Монашеское пение отличается от светского и тем, что поющие могут стоять кругом, спиной к аудитории. У них нет цели её развлекать. Аудитория просто внимает их пению, которое обращено ввысь, к небу. Соловей здесь поёт не для лирического героя, а для Создателя. "О Боге великом он пел, и хвала его непритворна была".
Лирический герой внимает звуку его песни, песни без слов, но живой. Лирическому герою хотелось бы услышать в пении ангела отзвуки того, что глубоко волнует его самого — колыбельная матери. Чтобы вновь она очаровала его верой в счастье. Но допоёт (пропоёт) ли об этом ангел?
Колыбельная — не только воспоминание о матери, о хрустально-чистой детской душе. Колыбельная песня — это и оттиск ментальности народа. Федерико Гарсиа Лорка в одной из своих лекций довольно подробно это разбирал.
В чудесной песне ангела-соловья лирический герой (в моей интерпретации) слышит признание любви к Богу, любви к матери, любви к родной земле. "И были в песне звуки рая,— невинной, неземной души"...
Поиск интерпретации идёт по трём направлениям: (1) слово, (2) голос, (3) музыка.
Песня и песнопение требуют меньшей выразительности слова, нежели романс. Кантилена, протяжность (приоритет гласных) имеют побочный эффект: выразительность слова (приоритет согласных) неизбежно теряется. Итальянская вокальная академическая школа имеет приоритетом гласные. Французская вокальная классическая школа — согласные. Увы, об этом знают немногие.
Голос и аранжировку (состав и баланс инструментов) для романса надо подбирать особенно аккуратно. Если романс мыслить как (русскую) лаковую миниатюру, состав лака крайне важен.
Какой здесь должен быть калибр звука, его плотность, требуется ли кантилена или же просто распетое слово? Какова должна быть степень распетости? Насколько можно активно использовать динамические оттенки звука (переходить с тихого пиано на более громкие меццо-форте и форте)? Всё это очень важно. И интуитивно может быть найдено, кстати, до раскрытия второго плана (скрытого смысла).
В аранжировке требуется отразить хрустальность невинной детской души. Это делает партия фортепиано ("хрустализация"). Основу составляет гитара. Она даёт выразительность угадываемого поэтического слова музыки (музыкальные "согласные").
Голос (вокал). Никакого академического и эстрадного пения. Да, молитвенно распетое слово (через "интон"), но не переходящее ни в коем случае в кантилену. Минимум динамических оттенков.
Выразительность слова. Сила воздействия выше, когда голос как бы отходит на задний план. Он не должен затмевать ангельского пения, отражённого в аранжировке.